«Главным агентом перемен будут люди сорока-пятидесяти лет»

«Главным агентом перемен будут люди сорока-пятидесяти лет»
«Главным агентом перемен будут люди сорока-пятидесяти лет»
«Главным агентом перемен будут люди сорока-пятидесяти лет»
«Главным агентом перемен будут люди сорока-пятидесяти лет»
«Главным агентом перемен будут люди сорока-пятидесяти лет»
«Главным агентом перемен будут люди сорока-пятидесяти лет»
Фото: img.znak.com
Что представляет собой наше общество? Каковы его ценности и интересы? Когда наступят перемены и кто выступит их проводником? Наконец, устоит ли Россия под давлением трансформации? Основатель блога «Толкователь», бывший главный редактор сайтов «Такие дела», «Живой журнал», «Русская планета» Павел Пряников рассказал об этом в интервью Znak.com

Фото: Openrussia

— Павел, какова, по-вашему, структура нашего общества в самом общем виде? 

— Наше общество очень сильно различается в зависимости от региона. Москва и Санкт-Петербург примерно соответствуют Восточной Европе, коллективной Польше, Чехии, Словакии, Венгрии. Это около 20% населения. Есть огромный пояс «второго мира», что-то похожее на современные Мексику и Турцию или на Европу 1920–1930-х годов — развивающиеся общества, живущие в остатках аграрного-индустриального мира. Это где-то 60%. Остальное — просто архаика, общества, застрявшие в состоянии до наступления модерна. Это в основном национальные республики, поселки городского типа, умирающие деревни. Всю эту неоднородность цементируют русский язык и телевизор. 

В целом мы уставшее, надломившееся, апатичное и атомизированное общество. Никак не можем выйти из долгого XX века в новую формацию современного «первого мира». 

Фото: Znak.com

— Но по опросам ВЦИОМ, 90% соотечественников так или иначе выступают за перемены. 

— За такие перемены, за которые не нужно платить, за волшебные превращения. Модернизация — это всегда испытания, за модернизацию приходится расплачиваться. Поэтому на практике наше общество не хочет никакой модернизации. Мы слишком много платили в позапрошлом и прошлом веках, когда формировалось определенное городское самосознание. И общество больше не желает чем-либо жертвовать, оно хочет какого-то безболезненного перехода. Но никто такого перехода не обещает. Отсюда тотальное недоверие к власти и оппозиции, тотальное отчуждение 98% от 2% суперполитизированной прослойки во власти и оппозиции. 

— И все-таки 77% при 67% явке голосуют за Путина. Доходы населения падают, цены и тарифы растут, не выполняются даже прошлые «майские указы», грядет повышение пенсионного возраста, но большинство остается лояльным власти. Холодильник никак не одолеет телевизор?  

— Народ не выходит на улицы потому, что в первую очередь думает о себе. Он стал умным и понимает, с каким репрессивным аппаратом может столкнуться. Посадят на 30 суток, оштрафуют, а зачем это нужно?  

Помните, у Жванецкого была фраза: «Мы делаем вид, что работаем, а они делают вид, что нам платят». Так и сейчас. Мы делаем вид, что мы их поддерживаем, они делают вид, что довольны и доверяют нам. Такое глухое роптание, похожее на состояние общества до XIX века, в период махрового крепостничества: тогда, если русский человек сталкивался с трудностью, он предпочитал не решать ее, а бежать от нее — в лес, на Дон, в Сибирь к старообрядцам. Это наша традиционная модель поведения. 

Наш человек всегда был атомизирован, всегда был индивидуалистом. В этом отличие от европейского общества, где превалировали сложные системы торговли, договоров, городов. У нас ничего такого не было. Поэтому если наш человек откроет холодильник, а там пусто, то он не пойдет с вилами на площадь, а уйдет в «гаражную» экономику, в промыслы, о чем  говорит   социолог Симон Кордонский. Такому человеку все, как говорится, пофиг. 

«Мы видим консерватизм общества, которое боится любых перемен»

— Какая социальная группа, с вашей точки зрения, способна изменить Россию? Может, молодежь? 

— В ней я потенциала модернизации не вижу. В первую очередь нужно сказать, что молодежи мало, а будет еще меньше. Не только Россия — весь мир переходит к власти геронтократов. Средний возраст россиянина уже сегодня составляет около 40 лет. Это почти соответствует среднему возрасту в Евросоюзе. А к 2030 году средний возраст будет составлять примерно 50 лет. Молодежи мало, а стариков будет еще больше, и демократические процедуры будут препятствием к тому, чтобы молодежь приходила к власти. 

Общество первого и второго мира, пожалуй, впервые столкнулось с такой проблемой. Все предыдущие поколения жили по-другому: молодежи было много. Например, в 1917 году средний возраст в России был 18,5 лет. А после Второй мировой войны, в период «оттепели» — 24–25 лет. И раз молодежь превалировала численно, превалировали ее настроения и идеи, она могла навязывать обществу свою повестку, свои устремления. 

Эффективные протесты происходят только в молодых обществах. Например, средней возраст участников «арабской весны» — 20–25 лет. Но в сегодняшней России мы, наоборот, видим преобладание консерватизма. Это не то что консерватизм царебожников, сторонников восстановления монархии и запрета абортов. Это консерватизм общества, которое боится любых перемен. Потому что в последние 20–30 лет перемены означали у нас только одно — снижение уровня жизни. А сегодня перемены — это еще и мигранты, и введение тотального технического контроля и так далее. Молодежь в таком обществе воспринимается как агент перемен, и поэтому к ней относятся весьма настороженно.

Фото: Znak.com

— И что в такой ситуации делать молодежи? Идти на поводу у стариков?

— Возможно, в некоторых регионах стоит поставить эксперимент — там, где молодежи много, пойти ей навстречу. Как, например, в Калифорнии — Сан-Франциско, Силиконовой долине. Там много молодежи, людей, опережающих свое время. Они живут удобно для себя и отдельно от остальной Америки, плюют на то, чего хочет какой-нибудь реднек в штате Арканзас. Я считаю, что для России это было бы выходом. 

У нас таким молодежным центром могла бы стать та же Москва. Или — я однажды в шутку говорил об этом — Владивосток. Пусть туда съезжается молодежь и делает там все, что ей нравится, вплоть до легализации марихуаны и однополых браков. А вся остальная страна продолжит жить по представлениям о жизни «стариков».  

— Одно из последних знаковых назначений: сын секретаря Совета безопасности Дмитрий Патрушев стал министром сельского хозяйства, хотя в рядах аграриев замечен не был. И это далеко не единственный «отпрыск» высокопоставленного путинского соратника из тех, кто работает на верхних этажах власти и экономики. Может, «кремлевские дети» несут в себе модернизационный потенциал? 

— С одной стороны, они люди системы, дети поздней советской партноменклатуры и номенклатуры КГБ. Но с другой, в них нет той идеологической заряженности, мессианства, которая есть у их отцов. Они не служили в КГБ и не являются носителями теории мирового заговора — представления о том, что вокруг враги, а мы в осажденной крепости и надо обороняться по всем фронтам. Они не идут на службу в армию или ФСБ. Тем более никто из них не идет в церковь, они не участвуют в крестных ходах с хоругвями и иконами. 

Они идут в госкорпорации, в госбанки, в какие-то фонды. Это простые, приземленные люди, главная идея которых — деньги, или, как однажды сформулировал Станислав Белковский, монетократия. Они верят в деньги и считают, что за деньги можно добиться всего и не нужно прибегать к каким-то «многоходовочкам» и гибридным войнам. Это вполне себе циничное и прагматичное поколение.  

Фото: Znak.com

Но я не думаю, что они объединятся и станут новым социальным агентом. Скорее всего, они растворятся в новой, модернизированной России. То есть потенциалом модернизации они не обладают, но и больших угроз будущему России вряд ли несут.

— И все же вы говорите о «новой, модернизированной России». Кто ее сделает таковой? 

— Я думаю, главным агентом перемен будут люди 40–50 лет (я сам к ним отношусь). Те, кто застал и Советский Союз, 70–80-е годы прошлого века. Они понимают и старшее поколение, поскольку сильно с ним связаны через память о Советском Союзе, и молодежь. Это люди, олицетворяющие синтез эпох. 

И очень странно, что с этой прослойкой не работает ни одна из политических групп. Власть пытается работать на архаическую часть, это 20% общества, и на стариков, тем, кому за 60 лет. Все вместе — примерно 40%. Оппозиция старается вовлечь молодежь, тех, кому до 35 лет. А мое поколение — покинутое, брошенное. Я думаю, что выиграет тот, кто наконец начнет работать с этим поколением, с его ценностями. Эти ценности я бы назвал социал-демократическими: поэтапное реформирование страны с очень большой социальной составляющей. Не нужно пугать это поколение крутыми переменами, а нужно сказать ему: если будет плохо, мы вас поддержим. 

«Страна будет уходить от скреп в сторону прагматизма»

— Где-то с середины «нулевых», когда появились предпосылки к изоляции, власть смекнула, что нужны некие мифы, сплачивающие, бетонирующие общество. В 2012 году заговорили о «духовных скрепах», потом даже использовали этот термин в Доктрине национальной безопасности. Какую роль они играют сегодня? 

— «Скрепы» не более чем политтехнологическая игра. Нынешний российский консерватизм — это способ сохранить свои капиталы. Если либерализм 90-х и неолиберализм «нулевых» годов были временем добывания денег, то «десятые» годы — попытка эти деньги сохранить. Никто из элиты не верит в царебожие, никто из них не шастает с иконами, не размахивает на улицах нагайкой. Наколбасили сотни миллиардов долларов и прикидывают, как сделать так, чтобы о них никто не вспоминал. Для этого и нужны те самые «скрепы». С их помощью демонизируется оппозиция, потенциально протестные группы внутри самой власти. Даже любое самостоятельное мышление об этих группах приравнивается к протесту и влечет потерю материального и административного положения. 

Теперь, после десятилетней передышки, главная задача элит — придумать, как передать власть и капиталы в нужные руки. И при этом сохранить юридическую неприкосновенность. Когда эти вопросы будут решены, мы увидим, как за считанные месяцы все эти «скрепы» рассыплются и полетят в глубины ада, где им, собственно, самое место. Те же самые люди, которые сегодня говорят, что нужно молиться, поститься, а деньги русским вредны и вовсе не нужны, потом будут утверждать совершенно противоположное.

Фото: Znak.com

— Последнее, что скрепило российское общество — тема войны: мы хорошие, на стороне сил света — против плохих, кто на стороне сил тьмы. У этой «скрепы» еще остался потенциал?

— Скрепа войны воздействует на мое поколение и людей старшего возраста. Я хорошо помню, как нас школьниками водили в атомные убежища, там были какие-то вспышки, мы принимали участие в каких-то учениях. И нам казалось, что за океаном недремлющие враги и нужно постоянно быть начеку, обороняться, защищаться. Власть это знает и умело играет на этом страхе.

Но мы живем в открытом информационном мире, в интернет — чего не было еще 5–6 лет назад — приходит даже пожилое поколение. Я сужу по своим родственникам, которым за 60: 3–4 года назад они пришли в интернет, и после газет с телевизором для них многое стало шоком. Поэтому тема войны постепенно растворяется. Ну, а молодежь к ней тем более невосприимчива. Они не верят ни в Новороссию, ни в Сирию, не понимают, зачем это нужно.  

Что остается власти? Постоянно играть на повышение угрозы, придумывать что-то новое. Что — пока неизвестно. Но даже если власть придумает еще одну угрозу где-нибудь далеко за пределами страны, не думаю, что это опять сыграет мобилизующую роль: сплотимся вокруг фигуры президента и так далее. Тема войны свое уже отыграла. Так что намечаются проблемы с политической мифологией. Надеюсь, что в 2020-х годах мы увидим, как общество, слой за слоем, все меньше будет восприимчиво к данным мифам и «скрепам». 

— Тогда какой контракт будет предложен властью? 

— Я думаю, мы увидим некое повторение «нулевых», когда превалировала тема прагматизма, потребления, материальных ценностей. Что-то типа Путина первого срока, которого обвиняли в либеральных реформах. Но с каким-то уклоном в социалку: 20 процентам мы дадим рыбу, а оставшимся —   удочку.  

Главный интерес, главное стремление нашей власти — зарабатывать деньги. И если они почувствуют, что нефть перестает приносить им деньги, то волей-неволей поймут, что нужны какие-то новые пути. Как только наступит период, когда на протяжении 3–4 лет нефть будет стоить 40 долларов за баррель, в головах властей предержащих обязательно произойдут изменения в сторону прагматизма. В качестве идеологии будет преобладать экономизм, и Россия, как участница Севморпути или Шелкового пути, станет играть роль транзита между Юго-Восточной Азией и Европой. Или зарабатывать на оффшорном программировании. В любом случае экономика неизбежно заставит верхушку власти меняться.

Фото: РИА Новости

— 12 июня — день рождения демократической России. Какой вы видите перспективу демократии в нашей стране? Раньше оплотом демократии называли местное самоуправление. Но недавно в Екатеринбурге и Нижнем Тагиле отменили прямые выборы мэров. Что дальше?  

— Знаете, если бы у нас была настоящая прямая демократия, без пригона бюджетников, манипуляций и фальсификаций, то в парламентах и местном самоуправлении сидели бы люди, неудобные как для нашей властной верхушки, так и для либеральной оппозиции. Поэтому демократия не выгодна ни Путину, ни условному Навальному. Не потому, что они ретрограды, а потому что они не хотят, чтобы большинство в Госдуме составляли красно-коричневые во главе с каким-нибудь Гиркиным-Стрелковым и другими персонажами, которых мы наблюдаем в связи с Новороссией.

Тем не менее время работает на демократию, так как рано или поздно среди избирателей будет все больше людей европеизированного склада. Об этом говорят и социологические исследования. Все больше людей с запросом на социал-демократию: 6–8% — классические либералы, а 10% — это уже левые либералы или социал-демократы. По мере роста их числа (а у нас все процессы проходят в несколько раз быстрее, чем это было в Европе) будут востребованы и настоящие демократические институты, и процедуры. 

— Есть представление, что у нас вместо государства, под видом государства действует корпорация мафиозного типа. Но что станет с обществом, если эта конструкция в конце концов распадется? Найдет ли оно в себе силы, чтобы создать подлинное государство? 

— Я не верю, что власть может рухнуть в одночасье, как это представляют в оппозиции. Будет переходный период, коалиция старой и новой власти. Думаю, между ними будет заключен некий «пакт о ненападении», в рамках которого стороны договорятся о сохранении капиталов и о юридической безопасности. Уверен, что ни одна из сторон не заинтересована в разрушении страны, которая приносит деньги, комфорт и роскошь.  

И вообще, Россия — это рептилия, которую трудно убить, она очень живучая. Что, конечно, удивительно. Посмотрите: и после 1917 года, и Второй мировой, и после 1991 года Россия снова и снова возрождалась. Я бы еще назвал Россию крокодилом. В дикой природе выживает тот, кто проще устроен. Чем сложнее организм, тем ему сложнее приспособиться и выживать. А у крокодила простые рефлексы, простая нервная система, большая пасть и много острых зубов, поэтому он так опасен и так долго живет. Или возьмите «Жигули»: «Копейки» до сих пор бегают по дорогам России, потому что их можно починить в условиях гаража, некоторые детали можно выточить самому. Или автомат «калашников» — самый популярный в мире, переживший множество других марок и моделей, потому что самый простой. Так что в 20-е годы нас ждет очередной транзит, но мы его пройдем, несмотря на все сложности.

 
По теме
Молодой крымчанин ответил за грязь на недавно отремонтированной территории Александр Клименок Гражданину объяснили, как надо себя вести Фото: Алексей БУЛАТОВ Житель Евпатории наказан за шалость в день рождения приятеля.
ДТП в поселке Любимовка произошло 27 марта в 20:20. По предварительной информации Госавтоинспекции Севастополя, 51-летний водитель грузового автомобиля КамАЗ с прицепом, в районе дома 128 на ул.
Водитель зерновоза был трезв и не пострадал. По предварительной информации Госавтоинспекции Севастополя, 27 марта в 20.20 водитель грузового автомобиля КамАЗ с прицепом в районе дома 128 на ул.
Средства на теракт в Красногорске переводились в криптовалюте из Украины - SevastopolMedia Задержан еще один подозреваемый в подготовке к теракту в "Крокус Сити Холл" 28 марта правоохранители задержали еще одного подозреваемого в подготовке нападения на "Крокус Сити Холл" в Красногорске в Московской области.
SevastopolMedia
С начала 2024 года в Севастополе зарегистрированы 10 случаев кори. Все заболевшие не были привиты против этой болезни, сообщили в пресс-службе регионального Роспотребнадзора.
Севастопольская газета
Поздравляем призера заключительного этапа всероссийской олимпиады школьников по искусству (МХК) - Институт развития образования 27.03.2024г. С 18.03.2024 по 24.03.2024 в Москве на базе Российского университета дружбы народов имени Патриса Лумумбы проходил заключительный этап всероссийской олимпиады школьников по искусству (МХК).
Институт развития образования